Наследство - Страница 56

— Спали, — ответила принцесса. — Так, как обычно. Не беспокоились.

«Ветер с нашей стороны, — сообразил Генри. — Они бы ничего и не учуяли. Дым… С одной стороны, может, и хорошо, с другой — поди разбери, чей он! Ее расспрашивать смысла нет, чудо, что вообще заметила. Ну, поглядим. Может, оно нас и вовсе не касается…»

— Это был чей-то сигнал? — спросила вдруг Мария-Антония, и Монтроз едва не подавился.

— С чего ты взяла?

— Когда-то со сторожевых башен подавали сигналы дымом, если не было другого способа дать знать о себе, — ответила она. — Так что же?

— Да понятия не имею, я же не видел, — в сердцах сказал он. — Но если дым появился и исчез, очень может статься, что это был сигнал. Вряд ли он нас касается, конечно… далеко до него?

— С полдня пути, — подумав, решила принцесса Лицо ее сделалось серьезным, и стало особенно заметно, что она уже не беспечная девчонка, баловница и бездельница, а взрослая женщина, пусть и очень юная. — Ты прав, наверно, кто мог увидеть нас? Тут на много миль никого! Если только птица…

— Что — птица? — насторожился Генри, совладав с особенно жесткой полоской вяленого мяса. — Ты о чем?

— В мои времена маги умели призывать птиц и заставлять их озирать окрестности в поисках врага или с иными целями, — пояснила Мария-Антония. — Такого шпиона почти невозможно обнаружить. Другое дело, что способны на это далеко не все маги! Правда, некоторые умеют еще создавать подобие птиц из каких-либо предметов, как из тех же писем, к примеру…

Генри не отреагировал. Птицы, птицы… Шаман делакотов что-то говорил об этом. Что-то такое интересное, но Монтроз забыл за ненадобностью. А ведь кто его разберет, старика, вдруг он может позвать того же ястреба и посмотреть на землю его глазами? Хорошо, если так, а если это кто-то другой?

Впрочем, что гадать? Ничего еще не ясно. Ему надо посмотреть на дымы своими глазами, это во-первых. Во-вторых… а во-вторых делать пока что и нечего. Только ехать вперед и искать когда-то давшее белому мальчишке приют племя! И хорошо, если по пути они не нарвутся ни на кого иного…

Но кто, задался вопросом Генри, кто мог знать, что он пойдет через Пустырь? Кто знал его настолько хорошо? Кто мог вычислить его маршрут? Выходило, что никто, он ведь сам неожиданно решил поменять дорогу! Или нет? Или его действия можно просчитать?

«Станешь так гадать — вообще жить расхочется! — зло подумал он и бросил остаток своей трапезы псам. Есть не хотелось. — Знать бы, сам я иду, или за меня уже всё кто-то придумал? Те же Хоуэллы? Они могли бы. Младший меня хорошо знает, я для него… так, легкая разминка для мозгов! Что, если я выбираю путь именно так, как ему нужно? Как с него сойти?»

Думать об этом было противно, а главное, бессмысленно. Генри ничего не знал наверняка, не мог даже представить, что сейчас происходит в стане врага, а что — в лагере союзника. Условного союзника, конечно: ведь именно Хоуэллы, похоже, сделали из него мишень для всех желающих поживиться! Их понять можно, у них свои игры, в которых Генри Монтроз — разменная фишка, но ведь таким манером его и в угол загнать могут!

— А вот шиш вам! — мрачно сказал Генри вслух, проигнорировав удивленный взгляд принцессы. Посмотрел на нее: — Давай спать, рано подниму.

— Ты не выспался? — поинтересовалась она, явно не сдержавшись. Тоже еще, нашла время характер демонстрировать!

— Спать будешь ты, а я буду думать, — ответил он спокойно. — Надо мозгами пораскинуть, как дальше быть.

— Я так и знала, что плана действий у тебя нет, — удовлетворенно кивнула принцесса.

— Ты надо мной что, смеяться вздумала? — нахмурился Монтроз.

— Нисколько, — серьезно ответила она. — Я просто рада, что не ошиблась в своих выводах. Это хорошо, что у тебя нет плана, Генри. Так противнику сложнее просчитать твои действия, хотя, — добавила девушка, — всё равно возможно, если он знает тебя… Думай, как быть дальше. Я буду спать и не стану тебе мешать.

— Угу… — неопределенно промычал Генри и дал себе зарок непременно надраться до потери сознания, как только разделается с этим заданием. Судя по всему, эта благословенная минута откладывалась на неопределенный срок, но мечтать ведь не вредно?

Спать он действительно больше не хотел, но и думать толком не получалось. Не о чем было размышлять, разве что переливать из пустого в порожнее, а какой в этом смысл. Принцесса тоже не спала, он чувствовал, хоть дышала ровно и глубоко. Слишком ровно и глубоко, чтобы обмануть Генри.

Мысли плавно поменяли русло, обратившись к девушке. Она была маленькой и хрупкой с виду, но Генри знал, насколько крепкими могут быть такие люди. Его жена была такой: ростом ему едва по плечо, тоненькая, гибкая, как ивовая ветка, и такая же прочная — согнешь, но не сломаешь. Сломалась всё-таки, подумал он с неожиданной горечью. Даже старый шаман ничего не смог поделать, слишком маленькой была женщина, слишком крупным оказался ребенок, да еще неправильное положение… Это он виноват, Генри Монтроз, бывший почти на голову выше самых высоких мужчин в племени, его кровь, кровь белого человека!

«Я же видел ее несколько раз в году, — подумал он почему-то. — И не любил никогда. Относился хорошо, она была славной и доброй, ну так чего же еще? А почему ж вспомнил?»

Наверно, потому, что маленькая принцесса тихо дышала у него под боком. Только эта на ивовую ветку не походила ни капли, скорее уж, на стальной прут хорошей закалки. Только если сталь перекалить, она делается хрупкой, вспомнил Генри. Не вышло бы так и здесь…