Наследство - Страница 54

«Право, стоило попасть в эти странные места, чтобы увидеть хотя бы мельком далекие страны,» — сказала она себе, не сомневаясь даже, что видит не миражи и не порождение собственного воображения, а отражения далеких краев.

— Тс-с… — предостерег Генри и пнул Грома, который, забывшись, чуть не зарычал в голос. — Ни звука…

Девушка глянула перед собой. Зрелище было воистину поразительным: на тропе, пересекавшей их путь, воздух будто заколебался, а потом расступился, и на траву осторожно ступил большой снежно-белый зверь. Огляделся, насторожив уши, принюхался и потрусил вперед. За ним последовал еще один, и еще… Всего Мария-Антония насчитала два десятка: они прошли бесшумно, словно бы не касаясь тропы — трава едва колыхнулась, пропуская их, — и только вожак, низко склонивший лобастую башку к самой земле, покосился на людей, застывших на перекрестье троп, но, видно, решил не связываться с ними. Стая прошла за вожаком след в след, только поблескивали янтарные глаза, когда звери взглядывали на людей.

— Это полярные волки, — чуть слышно сказал Генри. — Пошли на охоту.

— Откуда они знают, куда им идти? — шепотом спросила Мария-Антония. — Они же звери!

— Они поумнее иных людей будут, — хмыкнул мужчина. — Я их тут сколько раз видел. Там у них, — мотнул он головой в сторону медленно тающей снежной равнины, трудно пропитаться, так они нашли путь сюда, в прерии. Тут на всех хватит… Но ведь не переселяются совсем, нажрутся от пуза, и обратно!

Девушка только вздохнула: воистину, мир настолько велик, настолько непредставимы пути его, что нет уже и смысла изумляться, все равно он сумеет преподнести загадку, которой не было прежде!

— Поехали, — скомандовал Генри, садясь в седло. — Дальше вроде спокойно.

— А ты точно знаешь, которая тропа — наша? — не удержалась Мария-Антония.

— Знаю.

— Откуда?

— Чую, — ухмыльнулся он, чуть повернув голову. — Как волки. Ты ж видишь, они все разные, тропы эти?

— Да, но…

— С первого раза их не различишь, — сказал Монтроз. — А проедешь тут с десяток раз, свою мигом найдешь. Хотя, — добавил он справедливости ради, — бывает, так напутано, что не сразу разберешься. Я как-то раз тут плутал, ждал, пока моя тропа от другой отлепится, перепутать боялся.

— Так они еще и меняются? — нахмурилась Мария-Антония. — Тогда как же ты…

— Выход всегда один, — предвосхитил ее вопрос Генри. — Ну, представь, это как будто кувшин с двумя дырками в стенках. В дырки продета бечевка — это тропа. Так вот, внутри она может путаться, как угодно, хоть узлом завязываться, с другими бечевками перевиваться, но у нее всегда только два конца. Так понятно?

— Вроде бы, — пробормотала девушка и посмотрела вправо. Там призрачным видением маячила бескрайняя пустыня, только вдалеке виднелись какие-то циклопические сооружения, но разглядеть их не получалось. — Генри?

— Чего?

— Если не будет иного выхода, если преследователи будут повсюду, можно ведь соступить с тропы, верно? — спросила она.

— Ну да, наверно, — отозвался он после паузы. — Черт знает, где окажешься, но если в клещи возьмут, обрадуешься и пустыне! Там тоже помрешь, конечно, но шанс еще будет, а тут… наверняка. Я тоже про это думал, было дело. Но знать бы, когда мчаться к Пустырю, вот в чем загвоздка!

— Да, тут не угадаешь, — согласилась принцесса.

— Я слышал, — добавил Генри, — те, кто на Пустыре пропадал, а потом возвращался… — Он умолк. — В общем, они после этого умели и так уходить… куда-нибудь. Только я никого из них не встречал, а наврать что угодно можно… А теперь давай за мной, быстрее!!

Мария-Антония послушно пришпорила лошадь, понеслась сломя голову за Монтрозом, спиной чувствуя, как накатывается сзади и слева что-то нехорошее, недоброе, но не смея обернуться, потому что тогда — точно смерть…

— Гони, не жалей лошадь! — надрывался Генри, и девушка хлестала пегую кобылу, не щадя сил, а та и сама неслась со всех ног, будто чуя беду. А может, и правда чуяла…

Вороная следовала позади, ее ничто не пугало, но она не отставала.

«А собаки как же?» — мелькнуло у девушки в голове. Псам за лошадьми не угнаться, а разве Генри бросит верных друзей?

Не бросил, как выяснилось: он время от времени придерживал коня, и обученный пес на ходу прыгал к нему в седло, Генри давал ему отдышаться и сбрасывал наземь, подхватывал второго… Долго так продолжаться всё равно не могло, конечно.

Мария-Антония теперь чувствовала острое желание обернуться, посмотреть, что же там такое, что настигает их, как это выглядит, на что похоже? Только остатки здравого смысла удерживали ее от этого опрометчивого поступка, но желание все нарастало…

— Не оборачивайся! — рявкнул Генри, словно почувствовав, что она готова сдаться. — Не вздумай!! Сказки вспомни! Никогда не оглядывайся!

И верно, тем, кто оглянулся в нарушение запрета, либо не удавалось уйти из заколдованного королевства, либо же они лишались всех трофеев, и все приходилось начинать сначала, а то и с жизнью расставались. Ведь неспроста это было придумано, верно ведь? Но обернуться тянуло все сильнее, и Мария-Антония, отчаявшись совладать с собой, вцепилась себе зубами в предплечье, что было сил. Боль немного отрезвила ее, дала возможность продолжить скачку, не думая ежесекундно о том, что было позади.

Это что-то отставало, отставало, пока не бросило погоню, и тут же пегая кобыла вылетела из безвременья Пустыря в залитую полуденным солнцем прерию, пронеслась еще сколько-то, перешла на шаг и остановилась, тяжело поводя боками.