Наследство - Страница 43

— Да вот не чую я ничего, — ответил он удрученно и потрепал подвернувшегося под руку Грома — девушка уже выучилась их различать, у этого пса было висячее ухо, — по холке. — И собачки не чуют. А раз так, то либо ничего нет, либо всё совсем плохо. Гроза еще эта, радуги… Тьфу!

Он с размаху вогнал топорик в землю, подрезав толстенный черный побег. Должно быть, метнув так оружие, он мог бы и руку противнику отсечь, пришло в голову Марии-Антонии. В ее времена кое-кто мог похвалиться умением биться на топорах, может, теперь тоже есть любители?

— Ладно, посмотрим, — сказал он, выдернув топорик. — А вот костер теперь есть, чем разжечь. Но это вечерком. Поедем, пока не жарко…

…Генри очень не нравилось происходящее. Вернее, частично не происходящее, а с лезущими из земли черными побегами он уже как-то смирился. Тем более, принцесса оказалась права: людей эти побеги не трогали до поры до времени. А вот то, что Территории проявляли какую-то вовсе уж небывалую кротость нрава, его совсем не устраивало. Одна-единственная ловушка, которую он легко распознал, за несколько дней — это что, дело? Понятно, до «сезона бурь» еще неблизко, но и вне этого периода Территории — не ухоженный лужок во дворе у богатея! Можно пройти, и легко — если умеючи. Случайный человек хорошо, если дневной переход одолеет! А тут — правда, как по главной улице города идут, и ничего, и никого… Одно это уже настораживало.

«Может, принцессино заклятие всякую пакость отпугивает?» — задался вопросом Генри. А отчего бы и нет? Штука мощная, вон как эти ветки за нею тянутся, вдруг местные твари этого побаиваются? Если так, то хорошо. Если же нет, тогда непонятно, что и думать…

Прерия не была плоской и ровной, будто стол. Местами поднимались пологие холмы, поросшие, правда, все той же травой, а кое-где в земле зияли глубокие раны, оставленные невесть когда невесть чем.

— Это что? — спросила Мария-Антония, заметив с верхушки холма одну такую расселину. — Неужели овраг?

— Нет, — качнул головой Генри. — Тут, говорят, в незапамятные времена земля дрожала, а потом раскололась. Вот, осталась такая дырища. Сиаманчи помнят, она была еще глубже, а теперь и правда на овраг похожа. Смотри, какая огромная…

— Да, тут, наверно, целый город поместится, — вздохнула принцесса. Покосилась на него, добавила: — Я всё не устаю поражаться, насколько же велик мир. Я ведь видела лишь малую его часть: моё королевство да земли соседей, моего мужа, — это не так уж много. Я смотрю на эту бескрайнюю равнину и думаю о том, какими крохотными мы должны казаться по сравнению с нею!

— Лучше об этом не думать, — заверил Генри. Ему как-то довелось звездной ночью, будучи в изрядном подпитии, сопоставить свои размеры с просторами Территорий. Ощущения оказались не из приятных, стало неуютно до крайности… будто он крохотная песчинка в бесконечном мире. Насколько он знал, всем городским поначалу скверно в прерии, где нет оград и стен, только трава да небо, солнце и… — Бизоны.

— Что? — вскинула голову девушка.

— Стоим здесь, — предостерег он, спешиваясь. На верх холма стадо вряд ли ломанется, им прямая дорога в ущелье, как раз под уклон местность идет… — И не шуми.

— Что это? — нахмурилась принцесса, покидая седло. — Снова гроза?

— Да какая гроза, небо же чистое! — ухмыльнулся Генри. — Стадо идет. Не бойся, главное, на пути им не попасться!

— Что за…

…Тяжелый гул накатывался откуда-то из-за горизонта, снова повисла пыльная дымка, будто от сильной жары, а потом там же, на горизонте, возникла темная полоса, будто морской прибой, и стала расти, расти, и вот уже эта темная масса хлынула на равнину, растекаясь бурной волной, надвигаясь, надвигаясь…

Мария-Антония смотрела во все глаза. Ей доводилось видеть большие стада, но таких… о нет, такого она не могла даже представить! От края до края равнина полна была бегущими животными, и что это были за звери!

— Бизоны! — снова прокричал ей почти в ухо Генри, иначе его было не расслышать. — Ну, дикие быки! Их тут мириады, местные за их счет только и живут! Ну и белые приезжают поохотиться иногда, только опасно это, сама же видишь!..

Девушка только кивнула: страшно было даже представить, каково оказаться на пути этого гигантского стада. Невозможно сосчитать, сколько в нем голов, несколько тысяч, это уж точно, а то и сотен тысяч! Она снова почувствала себя несказанно маленькой по сравнению с этой прерией, способной прокормить столько животных… Эта безумная живая мощь была слишком явной, слишком резко контрастировала с ее маленьким миром, в котором, конечно, кипели войны, но… они, должно быть, показались бы игрушечными этой великой равнине!

— Они от кого-то убегают? — спросила Мария-Антония негромко. Боже, да что же это за хищники должны быть, которые могут обратить в бегство этакое стадо?

Она смотрела сверху на бурые лохматые спины, крутые рога, нескончаемую реку живых существ… Лошади волновались, им не нравилось такое соседство, и девушка их понимала.

— Да не обязательно, — ответил Генри. — Они дурные. Бывает, шуганулся один от степного волка, например, а остальные и подхватились. Потом уже не остановить, сама погляди, как прут… А может, почуяли что-то, вот и отходят. Правда, если бы что серьезное случилось на Территориях, они бы не так неслись. Это они, считай, спокойно идут, а если рванут со всех ног…

Мария-Антония только головой покачала, отчаявшись представить такое грандиозное и страшное зрелище. Должно быть, эта живая лавина способна смести с лица земли целый поселок, если тому не повезет оказаться под копытами!